Священник Ярослав Ерофеев

Мерно читалось житие святой великомученицы Екатерины за трапезой одного из московских подворий известного всем А-го монастыря. Трапеза тоже проходила мерно, без особого усердия со стороны братии в плане налегания на кислые щи, да на пресную картошку с костлявой рыбёшкой. Послушники знали, что во всём надо вырабатывать смирение. Монашествующие тоже это, естественно, знали. Но сегодня обстоятельство было выходящее за все известные рамки приличия в плане, если не вкусной (об этом и речи не могло быть!) то хотя бы полезной пищи. «Трапеза провалена» - читалось у каждого в глазах. Даже выражение лица у бледного, но всегда радостного иеромонаха Феоктиста было весьма хмурым. Да ещё и чтение жития нагнетало обстановку. «В скором времени в Александрию прибыл Максимиан, соправитель императора Диоклетиана. Он разослал вестников по городам Египта созвать народ на праздник в честь языческих богов. Екатерина скорбела, что царь, вместо того, чтобы содействовать просвещению народа, еще больше насаждает языческие суеверия» - звонким тенорком выводил чтец. Братия косилась на игумена, но тот был непоколебим. Как и подобает настоятелю монастыря, он спокойно вкушал несъедобную пищу, слыша, но, не вслушиваясь в чтение, размышлял, сколько надо закупить металлочерепицы для перекрытия ветхой крыши на братском корпусе. А главный, мучающий его вопрос состоял в следующем: на что закупить эту самую черепицу? «Святая великомученица Екатерина, помоги нам!» - в который раз пронеслось в его голове. Вдруг все, кроме игумена, покосились на весьма оживившегося отца Феоктиста, в глазах которого, как бы загорелась вывеска «Выход». Пользуясь случаем ухода игумена внутрь себя, развесёлый отец Феоктист, потирая ладоши, что-то шепнул молодому послушнику, после чего тот исчез. Но буквально через пять минут он вернулся, весь запыхавшийся и довольный. Из-под полы своего подрясничка он вынул и передал всеобщему благодетелю нынешнего пира…  большую пачку кетчупа! Яркой кляксой на рисунке упаковки красовались два красных перчика, а надпись на ней не предвещала ничего мирного для всех органов человеческого дыхания, и не только для них. Добытый трофей передавался тихо, без лишних эмоций, после чего все стали быстро навёрстывать ложками подходящее к завершению время трапезы. Причём по-другому и быть не могло, так как данный вид кетчупа предполагался, видимо, для мексиканских эмигрантов в Индии, а уж никак не для ангелоподобных насельников монастырского подворья. Лица же у этих насельников краснели с каждой секундой всё больше, их бросало в жар, а на глазах выступали настоящие мужские слёзы.

Когда отец Игумен оторвал, наконец, ладошку от своей задумавшейся головы, то увидел следующую картину. Чтец монотонно, но с надрывом в голосе читал о мучениях святой праведницы, а братия все как один с покрасневшими лицами сидели над пустыми тарелками, и, похлипывая, рукавами вытирали слезящиеся глаза. Игумен опешил: «Братия, вы что? Ну нельзя же всё так близко принимать к сердцу! Чтец, прекращай! Всё, Богу нашему слава всегда,  ныне, и присно, и во веки веков, аминь!»

А мораль такова: вкусно готовить надо уметь, так, на всякий случай, чтобы не пришлось никого смирять своей стряпнёй…

Электричка Можайск-Москва 23.11.2012г